В.Л. Акулов. Избранные публицистические и полемические статьи.

                 Манипуляции политическими и правовыми терминами как орудие «представительной» демократии

                                                              Нет, я не с вами,  своим напрасно

                                                              И  лицемерно меня зовете.

                                                              Я ненавижу, глубоко, страстно,

                                                              Всех  вас, Вы – жабы в гнилом болоте  

                                                                                   С. Петров (Скиталец)                                     

     Мне уже неоднократно приходилось выказывать свое критическое отношение к нашей общественной науке. Кое-кто усмотрел в этом даже мое желание таким образом сказать несколько слов в похвалу своей скромности. Это не так. Столь суетным побуждением могут вдохновляться либо патентованные дураки, либо патентованные подлецы.  Впрочем, почему «или – или»? Одно не исключает другое. Вряд ли прав А.С.Пушкин, утверждавший, что  «гений и злодейство –  несовместны». Исключения все же встречаются. И  не так уж редко. Как нередки и случаи, когда человек счастливо сочетает в себе и дурака, и подлеца одновременно. Такой, знаете ли, психологический коктейль. Покорнейший ваш слуга, читатель, обременен многими пороками. Можно даже сказать   -  само вместилище пороков. Но  вот чего нет, того нет. И это чистая правда. В данном случае я просто констатирую факт. Факт прискорбный, удручающий. И не просто констатирую, но и аргументирую демонстрацией на примерах, которые невозможно оспорить.

     Делаю это отнюдь не из чисто академического интереса.  Дело в том, что то, что происходит в нашей голове, в конечном счете, аукается на  нашей грешной земле.  Человеческая деятельность  - деятельность сознательная и целесообразная.  В  ее процессе человек не просто преобразует мир, но преобразует его в соответствии  со своими потребностями,   интересами и целями. И если  мыслительный процесс совершается в извращенной форме, то это обязательно скажется на общественной практике. Она примет столь  же извращенную, уродливую форму.

     Понятия – строительный материал мышления. Формы мышления – объективные связи, существующие между явлениями и отражаемыми ими понятиями. Мыслительный процесс - движение понятий в рамках этих форм. Любое  понятие, претендующее на научность, должно иметь объективное содержание, то есть отражать субъективно какое-то свойство, аспект, грань и т. д.  самой реальности. Если этого нет, то это   пустое понятие, симулякр,  Впрочем, я не совсем точен. Абсолютно пустых понятий не бывает.  Вопрос заключается лишь в том,  что отражает данное понятие  - объективную реальность или  состояние субъекта, измыслившего его, его интересы и  целевые установки.  В первом случае это  - научное понятие, во втором –  идеологема, симулякр.

      Человек,  введший новое понятие в научный оборот, несет полную ответственность за его содержание,  его научную достоверность. Поэтому в науке принято указывать персонально имена тех, кто является отцом того или иного понятия,  принципа,  закона: принцип относительности Галилея,   закон Ома, теорема (закон) Пифагора, закон стоимости Смита, закон   производительных сил и производственных отношений Маркса и  т. д. и т.п. Но столь же строгую  моральную ответственность должны нести и те, кто оперирует этими понятиями. К сожалению, это требование в последнее время стало  не обязательным. Каждый вкладывает в используемое им понятие то содержание, какое ему заблагорассудится  -   я так думаю, таково мое мнение, ведь  у нас «плюрализм» и «права человека». Да наплевать, что ты, олух царя небесного, думаешь, каково твое мнение. Ты обязан  использовать понятие в том значении, которое придал ему его создатель и в каком оно утвердилось в науке. Если же считаешь, что в этом его содержании  оно ошибочно,  докажи это,  мыслитель, а не занимайся отсебятиной. Стало дурной модой не указывать  и имя  автора, введшего то ли иное понятие в научный оборот,  выдавая себя за первопроходца.

     А теперь скажите, сколько  развелось таких «мыслителей», одурманивающих  общественность своими  «видениями» и своей научной продуктивностью?  И не следует ли подвергать  их публичной порке, не глядя на докторские степени,  профессорские и академические звания, которыми они обзавелись по случаю, звания «аналитиков» и «экспертов», которые они самочинно на себя напялили? Не следует ли, наконец,  лишать права защиты те специализированные  советы, которые превратились в инкубаторы по разведению этой  невежественной, пройдошной и пронырливой публики?

     Сегодня в литературе  широко используется понятие  «государствообразующая нация». Пишет о ней кто угодно. Хаос – невообразимый.  Каждый вкладывает в это понятие свой собственный смысл.  Сплошь и рядом оперируют даже не понятием, а метафорами: «основа», «костяк», скоро дойдут до позвоночника и копчика. Одни признают наличие государствообразующей  нации,  другие  - отрицают. И это естественно. Семантическая расплывчатость, неопределенность термина не может не порождать хаос. А вместе с тем методология научного анализа декретирует: необходимо указать, кто впервые ввел это понятие? Почему он ввел его?  Какое содержание он связывал с этим понятием. Отражает ли оно реальность, или это фантом, не имеющий под собой объективного содержания?  Только при соблюдении этих необходимых условий возможен конструктивный разговор по существу. В любом ином случае это  банальный треп, словесная «пря». Как можно вести разговор о том, являются ли русские в России государствообразующей нацией, не имея ясного представления о том, что такое «государствообразующая нация»?  

       Или, скажем,  изобрели понятие «гражданской (государственной) нации». Но ведь это явный симулякр, отражающий не реальность, а шкурные интересы глобалистов, одержимых маниакальной идеей ликвидировать само понятие нации, превратить человечество в некую безликую социо-биомассу. Как результат этой шулерской операции в одну нацию попадают «и гордый внук славян, и ныне дикий тунгус, и друг степей калмык». Нет, решительно ничего против я не имею: ни против тунгусов, ни против калмыков, ни против любого другого коренного народа России, с которыми мы веками жили вместе, обустраивали и защищали наш общий отчий дом. Так, даст  Бог, будет и впредь. Ничего  я не имею даже против негров, хотя  на мой эстетический вкус они, гармонично смотрясь в африканских джунглях и пустынях,  какими-то грязными  плямами выглядят на фоне русских снегов.

     Нация – это  одна из форм человеческих общностей, сформировавшихся на основе кровного родства. Род – этнос – нация – таковы пути   исторической  эволюции этой общности. Это этнологический и этнографический факт. Хорошо это или плохо – вопрос не по делу. Это реальность, реальность  самой природы, которую не в силах отменить никакие идеологические прохиндеи  своим словотворчеством и мифотворчеством. Еще хуже то, что наглое желание подобных  «мыслителей» и политических «элитариев» залезть своими протухшими  мозгами  и грязными руками в суверенные права природы  обернется (и уже оборачивается) трагедией человечества. К чему  привела политика мультикультурности – это мы уже имеем возможность лицезреть воочию в Европе. Доктрина «общечеловеческих ценностей» и «единых стандартов» для всего мира  вырыла пропасть между христианским миром и миром  мусульманским  и вот-вот перерастет в полномасштабную цивилизационную войну, которые прогнозировал Хатингтон.  Вот я спрашиваю: как прикажете именовать тех, кто  стоит сегодня за штурвалом  политического руля  и тех, которые «окормляют» их идеологически –  интеллектуальной и политической  «элитой»  или козлами-провокаторами,  ведущими человечество на бойню на потребу  такой же, как они, дальновидной «мировой закулисы»? Какой-то вселенский мазохизм, синдром суицида поразили род людской.

     У меня нет оснований сомневаться в добрых намерениях Проханова и его изборских одноклубников, в их «толерантности» и «политкорректности». Но, кроме «толерантности» и «политкорректности», требуется еще  хотя бы толика политической культуры, знания объективных законов  функционирования государства. Ибо добрыми намерениями, как известно, дорога в ад вымощена. В такой ад наши имперцы-евразийцы и толкают Россию.  Проханова и Ко заботит проблема равенства. О, идея равенства – великая идея! Как лучезарно она горела на знаменах революционной Франции. И чем все кончилось? Много прочувствованных слов о равенстве мужчин и женщин было сказано коммунистами-ленинцами. Обернулось  тем, что советскую женщину превратили в тягловую лошадь.  Либералы-феминистки, так те вообще сделали  проблему равенства мужчин и женщин  статьей своего дохода,  своим «бизнесом». И каков результат? Превратили россиянку в мадам Кукшину. Посмотрите, с какой увядающей похотливостью  бывшие советские театральные, киношные и эстрадные дивы живописуют с телевизионных экранов о былых своих любовных похождениях. Пластической операции подвергли не только лики, но и совесть, женское достоинство и женскую честь.  Включите анимационный канал телевидения. Что интересует авторов передач? Разумеется, как совокупляются мыши, лягушки, слоны,  бегемоты и жирафы. Об амебах и инфузориях-туфельках не говорят только лишь потому, что они размножаются, как российские чиновники,  простым делением. А это не интересно.  Такое сексобесие мне довелось встретить лишь в одном источнике  - Пятикнижии Моисеевом. Что ни женщина, то либо Юдифь, либо Эсфирь.  А притчи Соломона? Мудрец, однако. 

     Равенства  людей нет   даже в глазах  Бога:  одни – праведники, другие – грешники. Зачем же забалтывать серьезную политическую проблему пустыми словесами? Наконец, хотелось бы спросить Проханова (Дугина не спрашиваю – он человек безнадежный,  как и все эти доктора-философы и  доктора-политологи  российской суверенно-демократической генерации):  идея построения Евразийской империи никаких ассоциаций не вызывает с «перестройкой»  Горбачева? И не является ли она «перестройкой-2», о которой писал  постоянный автор  газеты «Завтра» С.Кургинян? Мой совет Проханову: пишите книги,  Александр Андреевич.  Гораздо полезнее писать добротные, талантливые романы, нежели измысливать нелепые  геополитические «прожекты». Азмъ, грешный, тоже в свое время грешил стихами. Писал   «под Маяковского» и Бальмонта, под футуристов и акмеистов, символистов и структуралистов. Сжег. И даже не поклонился. Рассмеялся саркастическим смехом. Того и  Вам желаю.

     И перестаньте, наконец, мельтешить на телевизионных экранах. Вам ли, прекрасному русскому писателю, вступать в какие-то пререкания с этой косноязычной братией – ведущими и их гостями? Какая бы проблема ни была поднята, можно не сомневаться: тут же явятся изящный, сияющий, как Вифлеемская Звезда,  Митрофанов, и изможденный от работы, в свисающем, как на вешалке,  пиджаке Проханов. Что Вы  хотите доказать этим людям? В чем хотите убедить?  Они люди элитные, кошерные, их взгляды давно сформировались.  Уж не они ли подбросили Вам идею построить «рай на земле», согласно  обещанию, данному своему народу Иеговой?  Русскому народу, во всяком случае,  ничего подобного Христос не обещал. Для кого же намерен  строить «царство на земле» Проханов? Для Чубайса, Шохина, Фрадкова, Козырева..? Так они ведь и без того уже устроили себе «рай на земле», превратив государственные институты России в свою «черту оседлости». Может быть, для Абрамовича, Дерипаски,  Фридмана?

      Сегодня в связи с вопросом о формах русской государственности возник целый ряд вопросов, требующих не эмоциональных всплесков, не истерики, а серьезного научного осмысления понятий, которые описывали бы ту форму государственности, которую мы намерены создать. Вопрос вопрос поставлен так: или  национальное государство, или империя. Вопрос поставлен теоретически неверно, безграмотно, ибо понятия эти не находятся в отношении противоположности (контрадикторности). А неверно поставленный вопрос не может не порождать путаницы. Может ли быть империя национальным государством? Не только может, но всегда и является таковой. Ибо доминирующий в ней народ, будучи народом государствообразующим, является одновременно и имперским (властвующим) народом. Может ли  государство, будучи полиэтническим,  не быть империей? Да, может, ибо  доминирующий в нем народ, будучи народом государствообразующим, не является, однако, имперским (властвующим) народом.  Все граждане, проживающие на его территории,  наделены одинаковыми правами, подконтрольны одним и тем же законам.  Но  права и законы эти  устанавливаются тем народом, который был создателем этого государства,  т.е. являющимся государствообразующим, а не теми, кто вошел в уже созданное государство. Таким, русским национальным  государством и была полиэтническая  историческая Россия. Ее национальный характер никак не сказывался (а если сказывался, то только положительно) на судьбах населявших ее  других народов, которые все, даже самые малочисленные,  были сохранены, сохранили свою культуру, традиции, образ жизни. У них не были отняты земли, их не помещали в резервации, как это практиковали Англия, Испания, Франция, Португалия, Турция и иные страны в своих колониях.  Малочисленные народы пострадали не от национальной России, а от интернационального СССР  с его идиотской «ленинской национальной политикой».

      Россия никогда не была империей и получила это название по безграмотности «великого Петра» - этой венценосной обезьяны, копировавшей то голландское,  то «аглицкое».  Россия должна, видите ли,  на «аглицкий» манер зваться отныне «империей». Ее новая столица быть копией Амстердама. Как же, он ведь «великий»  - два метра росту. Удивляться тому, что Петр 1 был наречен придворным своим охвостьем «великим» и «отцом Отечества»,  нечего. Именно он положил начало «петербургскому периоду» развития России с его крепостничеством,  безответственностью и паразитизмом  дворянства. Указ Петра Ш о вольности дворянства лишь завершил дело, начатое Петром. Как же после этого дворянской историографии было не петь дифирамбы своему благодетелю? И как нынешним либералам не воздать должное его  русофобству? Исторической науке еще предстоит очистить от сусальной позолоты  истинный облик этого «гения» - сыноубийцу и патентованного палача, собственноручно рубившего головы стрельцам. Даже  профессиональные палачи  скрывали лица под маской. Даже  они понимали, что вынуждены это делать, лишь повинуясь своему профессиональном долгу. Петр делал это,  нимало не смущаясь, в охотку. Я уже как-то писал и вынужден повторить: революцию в Россию завез не Ленин в «запломбированном вагоне», не Троцкий, высадившийся со своим кагалом из Канады в Россию.  Ее завез шаубенахт  Петр на своем корабле. Не кто иной, как потомки «гнезда Петрова», готовили и подготовили переворот, предав  династию по своей тупости и сословному корыстолюбию. Ленину и Троцкому оставалось только «поднять» власть из их безвольных, атрофированных от векового  безделья рук.  Россия знает трех реформаторов, сыгравших роковую роль в ее истории: одного «мудрого» - Ярослава, нарушившего порядок наследования великокняжеского  стола,  заложившего  тем самым основы княжеских междуусобиц, которые и завершились татаро-монгольским игом,  и двух «великих» - Петра 1  и  Ленина. Первый, как уже говорилось, создал класс социальных паразитов, среди которых Грибоедов «ни слова русского, ни русского лица не встретил». Второй – окончательно добил Россию своей «мудрой национальной политикой», разрубившей государственное тело России на  куски, которые, как в американском  триллере, в годы горбачевской  «перестройки»  стали имитировать признаки самостоятельной жизни. Но это тема особого разговора.

     Меня в данном случае интересует понятие «суперэтнос».  Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы понять:  ноги  ельцинско-путинского  «российского  народа» как новой «исторической общности»  растут  отсюда.  Не нужно особой проницательности понять  и то, что понятие это оказалось весьма кстати нашим евразийцам, одержимых idée  fixe  cоздать на месте  национальной России Евразийскую империю.

     Что же такое суперэтнос? Имеет  ли это понятие научный смысл или это симулякр? Чтобы решить  вопрос, необходимо выяснить, кто ввел это понятие  и какими побуждениями  он руководствовался, вводя его. Термин этот имеет точный адресат - Л.Гумилев.  Гумилев  склонен был рассматривать Россию как правопреемницу империи Чингизхана.  Поэтому был большой соблазн представить  народы, населявшие эту империю некой особой  общностью, качественно отличной  от этноса.  Таковым и стал для Гумилева  суперэтнос.

     Были тут, видимо, и чисто субъективные мотивы. Мать Гумилева Гиренко взяла себе, как известно,  псевдоним Ахматова. Даже если не знать, что эту фамилию носила ее прабабушка по материнской линии,  только лишь вглядевшись  в черты ее лица,  сразу же обнаруживаешь, что это не славянский тип. Нет, я  отнюдь  не собираюсь  ни измерять черепа, ни вымеривать курвиметром изгибы носа, ни предаваться иным антропологическим операциям. Ничего против Анны Андреевны я не имею, хотя и не преувеличиваю  ее поэтической дар, как это делают нынешние  поэты и литературные критики. По моему скромному разумению, А. Жданов был не так уж и неправ, назвав ее  «барыней, мечущейся между будуаром и  молельней». Я  хочу отметить лишь то, что  восточная кровь, которая текла в жилах и его матери, и самого Гумилева, не могла не вызвать желания, может быть, не осознаваемого  до конца самим Гумилевым, породнить  как-то русских с монголами, а Россию представить наследницей империи Чингизхана.   Кстати,  почему российский исторический телеканал чуть ли не ежедневно повторяет одну и ту же передачу о величии империи Чингизхана и ее создателя? К чему бы это? «Социальный заказ»? Не иначе.

      Но оставим субъективные мотивы, не станем вдаваться в темные дебри психоанализа. Поговорим о теоретической стороне вопроса. Имел ли  право Гумилев назвать обнаруженную им «новую историческую общность» суперэтносом?  Нет, такого теоретического права он не имел.  Конечно, если люди веками живут  вместе, они  образуют  некую общность, связанную целой системой взаимосвязей – экономических, политических, правовых, и т. д. и т п. Но причем тут этнос?  Как бы ни модифицировался  род (этнос)  в процессе  своего исторического развития, в какие бы связи ни вступал, он сохраняет свою исходную, корневую основу. Род, этнос, нация  - это лишь разные формы одного и того же генотипа, в основе которого лежит кровное родство. И именно наличие этого признака  дает основания  для классификации наций на русскую, немецкую, испанскую и т.д.  Сам Гумилев не рискнул положить в основу своего «суперэтноса» кровное родство.  Согласно его концепции,  он имеет  не родовую,  а цивилизационную основу. Но если так, то, опять же,  причем тут этнос? Решительно  не причем.  Он так же уместен здесь,  как лисий хвост у зайца. Это общность иного порядка, с  иным  критерием классификации, ничего общего с этносом не имеющая.

      То, что в  основе суперэтноса  лежит  цивилизационный критерий,   тоже далеко не бесспорно, как это может представиться на первый и поверхностный взгляд.  Одно дело политические отношения и совершенно иное цивилизационные – не следует смешивать вещи разнородные.  Но дело не в этом. Дело в том, что гумилевский суперэтнос, повторяю,  никакого отношения к понятию этнос не имеет.  Нельзя навязывать природе и логике, отражающей ее законы, свои  собственные умозрительные схемы. Что значит  - нельзя? А если  очень хочется? Если  хочется,  поскребя русского,  обнаружить  в нем татарина? Тогда можно.

     Вот тут и начинается словесная эквилибристика: суперэтнос – это, конечно, не особый этнос, существующий наряду с другими, но в то же время   как бы  и этнос, поскольку  включает в себя целый ряд этносов. Он – суперэтнос.  Однако сколько бы вы  ни собирали  вместе кошек, суперкошку вы не получите,  лишь расширите объем понятия кошка, оставив содержание в неизменности. Но Гумилев идет еще дальше. Он суммирует не кошек, а лошадей, быков, овец, верблюдов, коз. В итоге получает стадо. Стадо – понятие собирательное, которое отличается от общего понятия тем, что его признаки не могут быть отнесены к элементам, образующим данное понятие, и наоборот. Парламент я могу назван органом законодательной власти, Но я не могу назвать парламентом каждого депутата. И лошадь, и бык, и овца, и верблюд, и коза – обладают способностью к репродуктивности. Стадо же как таковое оной способностью не обладает. То есть «суперэтнос» теряет качество этничности и называться суперэтносом никак не может. В итоге  мы получим не суперэтнос, не «новую историческую общность». Получим некое подобие Змея Горыныча, только не о трех головах, а о множестве голов. Змей Горыныч  не реальное существо, а химера. Такой же химерой является и суперэтнос Гумилева. Логика так «не ходит», господа. Разумеется, реальная жизнь – тоже. «Пассионарность» Гумилева тоже особой оригинальностью не отличается. В сущности, она воспроизводит известную еще с античных времен идею кругового движения всего сущего.  Современные итальянцы, говорит Гумилев, не римляне. И этот аргумент кажется ему убийственным. На самом деле он хромает на все четыре копыта. Разумеется, современные итальянцы не римляне. Но ведь и современная Италия не античная Римская империя. И разве Муссолини не попытался воссоздать Римскую империю во время Второй мировой войны? Вот только ничего не получилось. Случилось ли это потому, что изменился генотип итальянцев?  Да нет, просто силенок не хватило, да и историческая  обстановка не та.

     Необходимо понять, что концепция Гумилева хорошо вписывается в доктрину глобализации с ее идеей «больших пространств», идущих якобы на смену национальным государствам. Поэтому она и оказалась востребованной, а сам Гумилев произведен чуть ли не в классики этнологии и этнографии. С чем,  впрочем, никак не могут согласиться многие  видные ученые, работающие в той же области знания, в которой работал и Гумилев. Если в России сформировалась новая историческая общность – суперэтнос, то теперь именно он отныне, а не русская нация, является государствообразующим. Россия перестает быть русским национальным государством, превращаясь в «большое пространство», а населяющие ее народы – каждый выступает в качестве государствообразующего. Именно таковой мыслит Евразийскую империю Проханов сотоварищи.

     Итак, российское общество поставлено перед альтернативой: либо национальное русское государство, т. е. государство, в котором русский народ сохраняет исторически  принадлежащее  ему положение государствообразующего народа, и тогда Великая Россия, в которой все коренные ее народы, обладают равными юридическими правами, живут в мире и согласии,  участвуют в обустройстве их общего государственного дома, несут  ответственность за его процветание; либо Евразийская империя, в которой  государсвтообразующую функцию выполняет гумилевский фантом суперэтноса, т. е. Змей Горыныч с «двунадесятью языками»,  и тогда развал России, ее исчезновение с политической карты мира. По русской пословице: «У семи нянек дитя без глаза». Третьего тут поистине не дано. 

      И последнее, хотя и не относящееся как  будто непосредственно к теме. У нас любят лепить кумиров. Причем лепят весьма избирательно, с дальним прицелом. Вспомним, сколько шуму было поднято в связи с появлением на прилавках  произведений русского зарубежья.  Конечно, их нужно было возвратить, ибо это часть нашей русской культуры. Но зачем же столько шума? Прямо-таки пиршество поэзии и прозы.  До них ли изделиям домашней советской кухни, даже  если это Шолохов и Леонов? Произвели в  классики весьма посредственного Набокова, к тому же  страдавшего  сексуальным синдромом.  «Чонкина» беглого  Аксенова нарекли литературным открытием, хотя автор и русским языком-то плохо владеет. Произошла  переоценка ценностей и советских писателей. Подняли на недосягаемую высоту  Гроссмана и Пастернака, хотя их растянутые, композиционно рыхлые  «Доктор Живаго»  и «Времена и годы» дочитать до конца можно, лишь насилуя терпение и  литературный вкус. А уж Мандельштам! О, Мандельштам! Кто из пиитов не процитировал хотя бы раз со сцены,  в газете или в журнале маленький щедеврик, посвященный  Сталину:

                                  Мы живем, под собою не чуя страны,

                                  Наши речи за десять шагов не слышны…

    Ну, то, что эти господа под собою не чуют страны – это понятно. Какие чувства может вызывать у этих людей страна, которую они называют не иначе, как «эта страна»? Не Отчизна же М.Лермонтова, о которой поэт писал: «но я люблю, за что – не знаю сам».  И как можно за десять шагов услышать змеиное шипенье на кухне? Но рифмы-то, что за рифмы:  страны  – не слышны, усища – голенища? Так рифмовали во времена  блаженной памяти Василия  Кирилловича Тредиаковского.  Вы просто не понимаете,  господа, как смешны и ваш Синедрион, и выносимые им вердикты.  

   Я сказал, что буду говорить о предмете, не относящемся непосредственно к теме. Не относящемся только на первый взгляд. По существу же очень даже по теме. Ибо все, что только может повредить России,  ее национальным интересам, будь то произведение искусства или научный концепт, - все подымается тут же на щит, все идет «в строку». Эту неблаговидную роль  играет и концепция этногенеза  Гумилева.  Поэтому и приходится вскрывать идеологическую подоплеку этих игрищ с понятиями, гипотезами,  дутыми научными и литературными авторитетами.