В.Л. Акулов. Избранные публицистические и полемические статьи.

ГЛАВА II. ГОСУДАРСТВО И НАЦИЯ

                                            1.  Что такое нация?

      Сегодня нет недостатка в проектах, «как нам обустроить Россию». Напротив,  их множество и на любой вкус. Каждый видит Россию по-своему: унитарной и федеративной, монархической и республиканской, национальной и имперской, светской и клерикальной.  И  т. д.  и  т. п.  Думаю, что о таком плюрализме не мечтал и сам Рыцарь Печального Образа плюрализма Михаил Горбачев.  Беда, однако, в том, что при малейшей попытке выяснить, какое содержание связывают наши бисмарки с теми понятиями, которыми оперируют,  тут же обнаруживается, что в головах у оных  бисмарков   царит такой «плюрализм», по сравнению с которым  Вавилонское столпотворение кажется идеалом немецкого Ordnung’а.  Нет, мудрые китайцы правы:  начинать надо с наведения порядка в голове.

     С этого    и начнем.  Выше было показано, что в своем научном, т. е. адекватном своей  природе,   содержании  государство  -  это одна из форм организации самого общества, а не некий, стоящий вне общества и над обществом институт. Что как форма политической самоорганизации государство зиждется на добровольно  принятых на себя гражданами обязательствах   и оборотной их стороной – правах. Именно эти  обязательства  и  эти  права, регулирующие общественные отношения,  делают сообщество людей  цивилизованным, а дикаря превращают в гражданина. Поскольку государство – это форма организации  самого  общества, то и «демократичность»   такого государства совершенно не зависит от формы его правления – монархической, парламентской, президентской или какой-либо еще другой

     Обратимся к фактам. Помнится, Горбачев недоумевал: какой  же А.Солженицын, к лешему, демократ, он же монархист.  Однако вот ведь незадача: Великобритания – монархия, но  разве не к М.Тэтчер ездил Горбачев  за «плодами учености»?  Разве не у нее постигал азы демократии и других «общечеловеческих ценностей»? Даже Новодворская с Боровым,   уж  на что строги по части демократии и разных  прочих свобод,  - даже они не выказывают сомнения в демократичности Соединенного Королевства.  И, напротив, Российская Федерация – республика, что не помешало  номенклатурному ничтожеству,  Божьим попущением  вознесенному  на вершину власти,   расстрелять из танковых пушек избранную народом  Законодательную Власть, скрутить в бараний рог Конституционный Суд, положить в карман СМИ и утвердить в качестве Основного Закона страны свою хмельную волю. Этим я вовсе не хочу сказать, что  в Великобритании  действительно царит демократия. Я хочу сказать лишь то, что наши  либердемы  (либералы и демократы) не только умишком скорбны, но и очами незрячи. Они  не замечают даже того, что лежит буквально на поверхности, а именно: монархия может быть демократичней любой раздемократической республики, равно как и республика  -  деспотичнее любой монархии. И не суть важно, в какой форме эта деспотия проявит себя:  президентского  автократизма  или парламентской олигархии – хрен редьки не слаще.

     Беда  нынешней формы государственности  состоит в том,  что она  выстроена по принципу камеры-обскуры,  в которой  гражданин и чиновник поменялись местами: не гражданин здесь является субъектом права (хозяином), как того требует государственная форма организации общества, а представитель власти. Но именно это обстоятельство и делает эту власть  нелегитимной с правовой точки зрения. Ибо человек, не будучи субъектом права, не является  и гражданином. Превращенный в безгласный объект права, такой человек не может быть  «источником власти».    

  Теперь – о нации.  Что такое нация?  Есть императивное требование   традиционной логики: чтобы определить  явление, необходимо указать лишь на такие существенные его признаки, которые были бы свойственны только данному явлению и никакому другому. В противном случае определение будет избыточным, не столько проясняющим, сколько затемняющим суть дела. Так,  способность к продолжению рода, несомненно, принадлежит к  существенным признакам человека. Но этим признаком обладает не только человек, поэтому оно не может входить в содержание его определения. В нашем обществоведении доминирует, правда при стыдливом умолчании источника, сталинское определение нации, которое в числе ее признаков называет общность территории, общность экономической жизни, общность языка, общность культуры и психического склада. Эти признаки действительно существенны для нации. Но являются ли они  определяющими,  т. е. присущими только ей?

      Берем определение народности, которое дают наши учебники. Читаем:  народность  как  общность  людей  «характеризуется  длительным совместным проживанием на одной территории, единым языком, элементами общей культуры и психического склада».  Легко видеть, что в определении народности указаны те же признаки, которые входят в содержание понятия нации, кроме одного -  общности экономической жизни. Но это либо недоразумение, либо лукавство. Если люди, как утверждается, длительное время проживали на одной территории, то у них просто не могло не возникнуть «общности экономической жизни». Впрочем, сами авторы учебника далее вынуждены признать, что «нации присущи все признаки, что и народности, но они характеризуются большей степенью  интенсивности и целостности» (там же). Однако если это так,  если нации и народности присущи одни и те  же признаки, а различие между ними  состоит лишь в степени выражения этих признаков, то мы не имеем никакого теоретического права рассматривать их как две самостоятельные общности. Ибо два понятия, в содержание которых входят одни и те же признаки, - это не два понятия, а одно и  то же понятие. Так декретирует формальная логика. Это же утверждает  и логика  диалектическая, признавая разными  лишь те явления,  различия между которыми носят не количественный, а качественный характер.

     В чем причина этой логической некорректности? И в логике ли здесь дело?  Дело  не в логике, дело в политике. Наши обществоведы никак не могут согласиться с  тем очевидным фактом,  что государство покоится не на территориальной, не на экономической (хотя общность территории и экономической жизни действительно являются  существенными его признаками), а на этнической основе.  И именно это обстоятельство вынуждает их  вступать в конфликт с логикой. Возьмите марксизм.   Согласно марксистской  доктрине,  нация как социальная общность возникает только с установлением капиталистического способа производства. А поскольку государства появились  задолго до возникновения капитализма и конституировались как национальные государства,  то и пришлось марксизму постулировать наличие еще одной  общности людей  -  народности,  обладающей теми же признаками, что и нация, но нацией не являющейся. Впрочем, Энгельс  вообще  утверждает (не у него ли учились наши евразийцы?), что государство  заменяет деление общества по кровно-родственному  признаку территориальным делением. Однако это смелое утверждение не согласуется с историческими фактами.  «Территориальное деление»  (как и «общность экономической жизни»)  свойственно не только родовому обществу, но  даже животным. И эту свою территорию животные защищают столь же жестко, как и государства. Конечно, мы не обнаружим там пограничных столбов, свои границы животные метят иным способом. Видимо, это обстоятельство и смутило Энгельса.

     Как историческая общность нация – это самоорганизовавшийся в государство этнос. Именно в этом  ее сущность и качественное отличие от рода и племени. Нации существуют и могут существовать только в государственной форме и государства существуют и могут существовать только как национальные государства. Понятие многонационального государства – нонсенс, абракадабра, сапоги  всмятку.  Последнее нисколько не противоречит тому факту, что ныне практически в любом государстве проживают люди разных этнических групп, ибо в любом таком государстве  всегда есть государствообразующая нация. Именно государствообразующая, а не титульная – нелепый неологизм  глобалистов.  Государство, потерявшее свою национальную самоидентификацию,  обречено на геополитическое небытие.

     Как пример «многонационального государства»  приводят США. Однако пример  США  как раз и доказывает  обратное.  Во-первых,  отцы-устроители США мыслили это геополитическое образование отнюдь не как «многонациональное государство», а как своего рода «плавильный котел», в котором представители разных национальностей «переплавятся» в единую «американскую нацию». Увы,  никакой «американской нации» не получилось. Спросите  американца, кто он по национальности. Назовет любую,  кроме американской. Во-вторых,  никакого  «многонационального государства» из США тоже не получилось. Если понятие «колосс на глиняных ногах» и применимо к какой-либо политической структуре, так это к США. Тем, кто усомнится в справедливости сказанного мной,   я рекомендовал  бы познакомиться  хотя бы с книгой  Патрика  Дж. Бьюкенена «Смерть Запада» – весьма поучительное и увлекательное  чтение.

     Идея многонационального государства – идея масонская, измысленная в целях денационализации наций и разгосударствления государств, превращения человечества в безликую биомассу, подконтрольную так называемому «золотому миллиарду». И, как это ни постыдно для человечества, «мудрецы», измыслившие ее, настолько уже преуспели в своей дьявольской затее, что даже не считают нужным скрывать. Идея глобализации, выдаваемая ими за научный концепт, отражающий якобы объективные тенденции современного мирового развития, на самом деле является идеологемой  и политической доктриной, выражающей шкурные интересы «мировой закулисы» (И.Ильин).  Слагаемые этой доктрины: в экономике – «единое экономическое пространство», основанное на либеральном рынке и диктате финансово-ростовщического  капитала; в политике – «правовое государство»,  основанное на единых «демократических стандартах», имитирующих народовластие; в культуре -  нравственный нигилизм и «единые образовательные стандарты», рассчитанные на дебилизацию молодого поколения, его интеллектуальную деградацию; в религии  - экуменизм.  «Мировая закулиса» -  не фантом больного воображения, в чем нас пытаются уверить.  Это – реальность. Ее ослиные уши торчат  в теоретических выкладках завсегдатаев «Римского клуба»,  в писаниях Жака Аттали, в откровениях Збигнева Бжезинского,  в последних трагических событиях мировой истории.

     Избитая молью и изъеденная мышами старая масонская идея «мирового правительства обрела ныне статус политической доктрины, имеющей вполне реальное наполнение. Ее содержание может быть сведено к нескольким пунктам: 1) человечество на пути прогресса уже достигло своего апогея, так что есть все основания говорить о «конце истории»; 2) современные его беды проистекают от неравномерности развития, от того, что многие страны еще не достигли состояния той счастливой Аркадии, в которой пребывает «цивилизованное общество»; 3) необходимо унифицировать мир на принципах («стандартах»), лежащих в основе «передовых стран»; 4)решение этой задачи требует образования единого «мирового правительства»; 5) «мировое правительство» - это и орудие преобразований, и конечный их итог, ибо в новых сложившихся условиях существование наций и национальных государств потеряет всякий смысл. Что же это за  novus ordo seclorum, неизбежность прихода которого предрекают стратеги «Римского клуба» и иные подобного рода мондиалистские гадюшники?   Почитайте «Человеческие качества»  А. Печчеи или  «Конец истории» Ф. Фукуямы.

     Если нация - это самоорганизовавшийся в государство этнос (что  не может быть всерьез оспорено), то Россия – государство  русской нации. Исторически Россия формировалась как русское национальное государство и таковой остается и теперь, чтобы ни писали в своих «конституциях» шахраи и собчаки.  Нерусские народы, входящие в состав России,  вошли в уже сложившееся национальное русское государство. Вошли, за единичным исключением,   не насильственно,  а добровольно, зачастую после многократных просьб.  Следовательно,  согласились с условиями того «общественного договора», на котором  оно было воздвигнуто.

     Ныне модно стало говорить об имперском характере России. Особенно преуспел в этом А.А.Проханов,  превративший   редактируемую им газету «Завтра» в рупор «имперской идеи». Вообще,  Александр Андреевич, которого я высоко ценю как прекрасного русского писателя и блестящего стилиста, в политике давно уже прочно ассоциируется у меня с чеховской «душечкой». Кого только  ни прочил  он в спасители России, какими идеями  не вдохновлялся!  Генералы Стерлигов и  Лебедь,  губернатор Тулеев, даже абрек Кадыров – все промелькнули перед нами, все побывали тут. Теперь вот новая любовь – империя, пятая, кажется,  по счету.

       Империей Россия стала  нменоваться при Петре 1.  Что же такое  сверхординарное  произошло? Почему  Россия из Русского Царства,  каковой она была до Петра,  вдруг превратилось в Российскую Империю? Может быть,   неимоверно расширила свои пределы,  включила в свой  состав неисчислимое множество «языков»? Да ничего  подобного!  Та полоска  земли по побережью Балтийского моря, которая была отвоевана Петром у Швеции,  - мизер  по сравнению с территорией,  на которую приросла Россия при  Иоанне Грозном, а  «языки», включенные «гением Петра» в состав России,  исчислялись двумя сотнями чухонцев и таким же количеством недобитых в свое время немцев и шведов. Азов пришлось с позором возвратить Турции. Так что ничем иным, кроме присущей Петру фанаберии и патологической страсти крушить  все русское,  переделывать  на аглицкий и голландский манер,  объяснить эту смену названия страны нельзя. К сожалению, эта фанаберия «великого реформатора» обернулась для России самыми серьезными  политическими, и не только политическими, последствиями. Именно с этого времени начался процесс деруссификации  правящего слоя России.  Вспомним хотя бы грибоедовского «французика из Бордо», который,  приехав в Россию,  к несказанной   своей радости «ни слова русского, ни русского лица не встретил». Прав был Карамзин, заметивший, что, став гражданами мира, представители российского  правящего  класса  перестали быть гражданами России.

    Но дело, в конце концов, не в этом. Дело в том, что такое империя.  Обратимся к этимологии. Конечно, неверным было бы искать разгадку только в этимологии. Тем более,  что слова имеют скверную привычку со временем менять свое значение. Однако и  игнорировать  этимологию нельзя, ибо слово, обозначившее то или иное явление, несомненно, отражало когда-то нечто существенное в   явлении, которому оно дало наименование.  Слово империя восходит к латинскому слову  imperium, что в переводе означает власть, властвование, владычество. В античном мире это название носило лишь одно государство – Римское. И было оно переименовано в империю лишь после того, когда Рим подчинил себе множество стран и народов. Отсюда напрашивается вывод, что именно это  обстоятельство и превратило Рим в империю. Однако это не так.  Особый характер Римской империи состоял не в том, что  она включила в себя, кроме римлян, и другие народы    (были в то время и иные пестрые по этническому составу государства), а в том, что это было  разбойное государство. Римляне как имперский народ строили  свое благополучие на ограблении покоренных ими стран и народов. Именно последние  поставляли Риму рабов,  пополняли римскую  казну  и    т. д.   Рим действительно властвовал, а потому название «империя»  как нельзя лучше соответствовало его разбойной природе.  Входя в состав Римской империи,  покоренные  народы не были римскими гражданами.  Римское гражданство,  как исключение,  получали единицы за особые заслуги перед Римом. Эту римскую традицию возродила  в новое время Британская империя.  Имперская государственность строится по принципу господства-подчинения. Есть властвующая метрополия и есть подчиненные  метрополии и обслуживающие ее колонии, зачастую имеющие разный статус, но не нарушающие общего принципа.

     Так обстоит дело с империей, если считаться с историческими фактами, а не с собственными вымыслами и домыслами. Вместе с тем, именно с вымыслами и домыслами мы и имеем дело. И ведут они начало, как было сказано, от Петра 1.  Полиэтнический состав России, обширность ее территории послужили для него вполне достаточным основанием, чтобы переименовать Россию в империю, хотя империей Россия никогда не была.  Не была, потому что никогда не строилась по принципу господства-подчинения, метрополия-колония. Русский народ, будучи народом государствообразующим, никогда не был имперским народом, поскольку никакими преимуществами в России не пользовался – ни экономическими,  ни политическими.  В структурах российской государственной власти были и татары, и грузины, и армяне – да кого только не было! Даже  якобы  гонимые евреи  были представлены  генерал-полицмейстером Санкт-Петербурга Антоном Дивером и статс-секретарем Государственного Совета Егором Перетцом.  Можно было бы присовокупить и Шафирова, которого  В.В. Кожинов произвел в великие дипломаты за умение всучить взятку турецким чиновникам. Правда, чтобы стать чиновником в России, от еврея требовалось отказаться от иудаизма. Но почему? Да именно потому, что для русской государственности  была   органически неприемлема идея богоизбранности.  Любого  народа  -  еврейского ли, русского ли или какого-то  еще.  Идея, составляющая, как известно,  концептуальную   основу иудаизма.  Не мог представлять русскую государственную власть человек,  почитавший себя богоизбранным,  а все остальных – скотами, как то предписывают Талмуд и Шулхан Арух.  Такая вот дискриминация по-русски. Такую вот «тюрьму народов» возвел русский человек.  Не правда ли,  удивительная  «империя» эта Россия?  «Красная империя», открытая  колумбами из газеты «Завтра», в которой  русский народ  выступал в качестве донора для других народов СССР,   -   и того удивительней.

      Тут нужно выбирать одно из двух: либо Россия – это  русское национальное государство, в котором, наряду с государствообразующим  русским народом (включая, естественно, не только великороссов, но и белороссов, и малороссов), проживают другие народы,  пользующиеся всеми правами, предусмотренными ее законодательством,  либо Россия  - империя, в которой имперский русский народ  благоденствует за счет других, эксплуатируемых им народов. Иного не дано, если, конечно, не играть бездумно и безответственно словами.

     Могут возразить: а почему, собственно, нельзя назвать империей  «многонациональное государство»?  Назвать, конечно, можно.  Однако эти  семантические переодевания отнюдь не безобидны. Они  могут обернуться самыми серьезными  издержками, в том числе политическими. Если империя - это  просто   государство, в котором  проживают представители разных национальностей и этнических групп, то в мире сегодня   не осталось государств, которые не были бы империями.  Понятие «империи», таким образом, теряет всякий смысл, поскольку оказывается полностью тождественным понятию «государство. Но может быть и хуже. Отдают ли себе наши «имперцы»  отчет в том, что,  называя Россию империей в собственном  толковании этого понятия, они лишают ее статуса русского  национального государства, превращая во второе издание США, «исправленное и дополненное»? Со всеми вытекающими отсюда  для нее и населяющих ее народов  геополитическими последствиями? Отдают ли отчет, что тем самым они лишают русский народ статуса нации? Когда какой-нибудь Шахрай или Собчак вводят понятие «многонациональный народ России» - это понятно:  убогость этих провинциальных выскочек  очевидна  любому профессиональному юристу и политологу.  Как очевидны  и политические мотивы, которые движут подобными господами. Но когда  в  эти игрища начинают играть люди иной генерации  -  это вызывает  недоумение.

     Некоторые  авторы в имперском раже уверяют, что в основе  империи всегда лежит некая  сверхидея. И  именно этим  империя отличается от  национальных  государств,  покоящихся на прозаических национальных интересах.  Все это говорится на полном серьезе. Позволительно было бы, однако, полюбопытствовать, какая сверхидея вдохновляла римские легионы, вывозившие из покоряемых стран тысячи и десятки тысяч рабов? И не  мессианством ли  английская аристократия сколотила  свои громадные состояния?  Не была ли искомой сверхидеей Британской империи индустриализация  «старой доброй Англии»,  проведенная за счет ограбления ее многочисленных колоний и полуколоний? Полно, нельзя же, в самом деле, так беспардонно насиловать и здравый смысл, и исторические факты.

      Предлагают найти «русскую идею» и тоже поиграть в мессианство. Что ж,  и  «русской идеей» уже вдохновлялись, и мессианствовали.  Например,  Ленин считал, что «русская идея» и  историческое предназначение   России состоят в том, чтобы быть паклей для  мирового  революционного пожара. Сгореть, подобно сердцу горьковского Данко, освещая путь человечеству в коммунистическое завтра. И вдохновлялись – вспомним хотя бы шолоховского Нагульного.  До Ленина вдохновлялись панславизмом,  удобрив русскими костями Балканы. И как же   мессианствовали в СССР,  «выравнивая уровни экономического развития»!   Ежегодно из бюджета РСФСР изымалось в пользу других республик, прямо или косвенно, через социалистическую систему ценообразования, свыше 50 млрд. полновесных советских рублей. Домессианствовались до того, что превратили сердце  России в одну сплошную «неперспективную деревню»,   в оазис нищеты. Сегодня находятся люди, призывающие   вновь возродить эту мессианскую практику. Хотелось бы знать,  как долго  намерены мессианствовать? Пока русский народ окончательно не изойдет  кровью в этом своем донорстве?

      Для национального русского государства равно неприемлемы ни евразийство, растворяющее русский народ  в некоем полиэтническом  коктейле,   ни национальная автаркия.   Лозунг «Россия – для русских»  -  «глупость или измена». Ибо Россия только для русских – это не Россия. Это – резервация для русского народа,  некое подобие русского гетто. Такая Россия была бы изменой исторической России, которая всегда отличалась этническим многоцветием. Однако, включая в себя двунадесять языков, она  не переставала оттого оставаться русской. И не только потому, что русские составляли  подавляющее большинство ее населения, но прежде всего потому, что они были государствообразующим народом, становым ее хребтом. Именно это и имел в виду И.В.Сталин, подымая тост «за великий русский народ».

     Говоря об исторической России, я имею в виду, конечно,  не тот геополитический огрызок, над которым Ельцин и его кагал водрузили петровский коммерческий флаг. Это геополитический курьез (и трагедия России), что порядка  60 млн.  русских  людей, живущих на исконно русской земле, земле своих дедов и прадедов, волей трех политических недомерков  в одночасье превратились в «русскоязычных мигрантов». Статус  русской нации как нации  государствообразующей  никоим образом не может быть истолкован как ущемление чьих-то интересов..  Как государствообразующая нация русский народ имеет лишь одну привилегию: именно он, и только он  один,  формирует систему законодательства,  обязательную  и для  всех граждан, независимо от этнической принадлежности, т. е. в том числе  для русских,  и для всех общественных институтов.  Никому не позволено диктовать государствообразующему народу свою волю, устанавливать в ней свои порядки и нормы общественного поведения. Малейшие поползновения в этом направлении должны пресекаться самым жестким образом, вплоть до лишения гражданства. А то ведь может случиться и так, что какой-нибудь «афромосквич», ссылаясь на свои  национальные традиции, введет в России людоедство, многоженство и прочую экзотику.

     Нельзя превращать страну и в свалку для этнических отбросов только лишь потому, что «бизнес-классу», видите ли,  для увеличения нормы прибыли нужна дешевая рабочая сила. «Психический склад» - существенный признак нации, а  «психическая несовместимость» -  один из законов человеческой психологии, в том числе общественной психологии. Игнорирование этого обстоятельства может иметь самые трагические последствия. И никакие законы об «экстремизме» и «разжигании» тут не помогут.   Это только мудрецы из «Единой России» могут думать, что объективные законы  можно нейтрализовать законами, принятыми     поднятием  чиновничьих рук. То, что мы наблюдаем сегодня во Франции, Германии и других странах Западной Европы (а это пока только первые ласточки), должно, казалось  бы, хоть чему-то научить тех, кто скромно определил себя в «политическую элиту».  Ан нет,  они как те фарисеи, о которых сказал Христос:  «глаза имеют но не видят, уши имеют, но не слышат».

     Заключая, считаю  необходимым еще раз повторить: перестав быть русской,  Россия не станет  «многонациональной», она просто уйдет в геополитическое небытие, а проживающие на ее территории народы превратятся в пожираемый социальный планктон, ибо ни один из них не в состоянии взвалить на себя бремя государствообразующего народа. Такова суровая реальность, изменить которую не властен никто.

                     2. Империя или национальное государство?

        Вопрос о национальном или имперском характере России, в том числе и ее будущем, породил дискуссию. И это естественно  -  истина рождается только через выявление противоречий и их разрешение.. Но, чтобы полемика не вылилась в пустопорожнюю «прю»; чтобы она была конструктивной и продуктивной, необходимо наличие,  по меньшей мере, трех  условий: 1) «общей  печки», от которой  можно было бы начать «плясать», т. е. некой   «точки отсчета», которая объединяла бы   дискутирующие стороны; 2) владения предметом спора, т. е. четкого понимания того, какое содержание несут в себе понятия, которыми мы оперируем; 3) хотя бы некоторой сноровки в обращении с мыслями или, проще говоря, умения мыслить, не нарушая законов логики.

С них  и начнем.  Итак, есть ли в наличии эта  «общая печка»? Такая «печка» есть и  может быть сформулирована следующим образом.  Русский народ, создавший свое национальное государство, скрепивший его своим потом и своей кровью, поставлен  ныне в нем  в положение изгоя. Поставлен экономически – экономика страны находится не в русских руках, политически – государственная власть находится не в русских руках, духовно -  идет процесс разрушения русского цивилизационного кода путем целенаправленной русофобской политики в области культуры, науки, образования.  Русский народ не только де-факто, но и де-юре  лишен своей государственности и выполняет, как было уже замечено, невиданную в истории нелепую функцию  своего рода социального клея, скрепляющего «суверенную государственность» национальных образований. Если не принять незамедлительно самых радикальных мер,  мы  окончательно потеряем и  свою страну, и свой народ. Вместо России останется «экономическое пространство», на котором новые кочевники Аттали под  самодовольное ржанье,  чавканье,  и хрюканье  станут править тризну по некогда великому народу. Это и есть та общая платформа, которая объединяет самые разнородные течения русского национально-освободительного движения. О тех манкуртах и мутантах, которые  только паразитируют на русской боли,   я говорить не буду. Они представляют  интерес лишь в одном плане:  разоблачения их  державно-патриотической риторики.

Какими же видятся пути, ведущие к устранению  этой исторической аномалии, порожденной  криминальной троцкистско-ленинской  национальной политикой?  Здесь довольно четко просматриваются два направления. Первое, которое можно было бы назвать сепаратистским, заключается в том, что русский народ должен обрести свою национальную государственность, образовав чисто русское государство. Мыслится это в двух вариантах: либо путем освобождения нынешней Российской Федерации от инородческого балласта, прежде всего кавказского, который благоденствует на дотациях из федерального бюджета, либо  путем создания в рамках нынешней Российской Федерации собственной Русской Республики с тем же статусом, который имеют Татария, Башкирия, Калмыкия и т. д.

      Если бы я не верил в искренность людей, предлагающих подобные рецепты, то  мог бы подумать, что родились они в том же интеллектуальном гадюшнике, который спланировал и осуществил разрушение СССР. Учитывают ли они то, что нынешние границы национальных автономий России - искусственные, чисто административные (каковыми были, кстати сказать, и границы бывших национальных республик СССР)?  Учитывают ли, что если не во всех, то в большинстве автономий,  так называемые «титульные нации» не составляют даже большинства, что это их  большинство   рассеяно по всей России? Куда девать, к примеру,  татар, живущих за пределами Татарстана? Или башкир, живущих за пределами Башкирии? А русских, живущих в нынешних национальных автономиях – их-то куда девать?   Неужели недостаточно тех 60-ти миллионов, которые  уже неприкаянно бродят по просторам бывшего СССР? Неужели не ясно, что малейшая попытка реализации этих «проектов»,  будь она предпринята, обернется хаосом и окончательным развалом России? Впрочем, я не исключаю, что кое-что не худо было бы и отсечь, например, Чечню. Пусть эти горные  и гордые орлы в горах и гнездятся.  Русский Верный (Грозный) и прилегающая к нему русская территория им, разумеется,  ни к чему.

Второе направление, которое можно было бы назвать  имперским, как раз и явилось, как естественная реакция на этот сепаратизм. Решение проблемы русской государственности оно видит в возрождении исторической России. А поскольку эта историческая Россия носила название Российской Империи, то  и нужно  возродить  Российскую Империю. Я думаю, что среди истинно русских людей нет и быть не может  человека, который возражал  бы против возрождения России в ее исторических границах. Это только политические лилипуты,  вроде Ельцина и его подельников,  могут чувствовать себя вполне комфортно  даже  в пределах Садового кольца.  Но вот имперская форма этого возрождения   вызывает большие сомнения.

 И тут я вынужден обратиться ко второму, сформулированному мной выше условию конструктивного спора – «уточнению понятий».   Говоря об империи,  я исхожу  из научного содержания этого понятия. Его научность подтверждена этимологически и исторически. Под империей всегда понималось, как было сказано,  государство, строящееся по принципу господства-подчинения. Россия никогда не строилась по этому принципу. Следовательно, единственным аргументом в пользу имперской России является безграмотность Петра,  копировавшего западные образцы, не понимая их смысла.  И это отнюдь не мелочь, как может представиться на первый взгляд. И вот доказательство. Чем руководствовался Ленин, называя Россию «тюрьмой народов»?  Ведь  хотя бы уже по собственной родословной он  не мог не знать, что никакой  тюрьмой Россия для населяющих ее народов  не была. Будь иначе, гонять бы  ему косяки лошадей и гурты овец по пустынным степям Калмыкии. «Вождь мирового пролетариата»  просто  шулерски воспользовался безграмотностью Петра, назвавшего  Россию империей.  Раз  империя, значит по точному и строгому смыслу этого понятия, - «тюрьма народов», в которой «русский держиморда» выполняет функцию тюремного надзирателя, а «друг степей калмык» и портняжка  из «черты оседлости» - заключенного.

     Вынужден повторить еще раз: понятия надо употреблять в том значении, которое утвердилось за ними в науке, а не в том, какое угодно в них вкладывать по собственному разумению или ориентируясь на нынешние «словари» и «энциклопедии», которые пишутся, как правило, титулованными неучами, вроде  академика Тишкова. Впрочем,  готов уступить и в этом. Но  просил бы  четко определиться: какое содержание  вкладывается в данном случае в понятие «империя» и аргументировать, почему именно это содержание с этим понятием связывают. Складывается такое впечатление, что, оперируя понятием «империя», спорящие зачастую  очень смутно представляют себе, что это такое.. Все пространные разговоры о «сверхидеях», которыми якобы вдохновляются устроители империй,  и прочие экзотические вещи я отметаю до тех пор, пока эти  терминологические красивости не будут наполнены хоть каким-то осязаемым рациональным смыслом.

Если исходить из понимания империи как  «многонационального государства», то   хотелось бы получить четкий ответ: что собой будет представлять эта Российская  империя и каков в этой империи будет статус русского народа?  Статус не декларируемый, не вербальный, а находящий свое материальное воплощение в различных сферах общественной жизни – экономике, политике, культуре. Статус господствующего народа, характерный для классической  империи, как я понимаю, отвергается. И справедливо отвергается: не в психологии (менталитете, архетипе) русского человека строить свое  благополучие на чужой крови и чужих костях.  Да это и не выполнимо сегодня: станут ли татары, калмыки, башкиры,  иные народы споспешествовать нашим имперцам в строительстве  такой империи?  А без этого нет и быть не может ни империи, ни имперского народа.

Но тогда остаются два варианта: 1) русский народ будет обладать в этой империи тем же государственным статусом, что и другие народы; 2) нынешнее федеративное устройство будет ликвидировано, а этническое многообразие будет устранено путем переименования всех проживающих в России народов в единый русский народ.  Оба эти варианта ведут к ликвидации России как русского национального государства и утрате русским народом своей национальной самоидентификации. Собственно, ничего нового в этих вариантах  нет. Первый из них – это не что иное, как тот же ельцинско-шахраевский проект «многонационального народа России», в котором русскому народу отведена роль  поручика Киже. Его практическая реализация и привела к нынешнему положению. Второй проект был подсунут партийному руководству в СССР теми  советниками и консультантами ЦК КПСС, которые  при одном упоминании  пятой графы  пускаются  в пляс Святого Витта. Именно им принадлежит идея  «новой исторической общности», именуемой «советский народ», где нет уже «ни иудея, ни эллина».

Весьма симптоматично:: классические,  национальные,  государства получали название по имени  государствообразующего народа, т. е. народа, создавшего эти государства: персы  -  Персия,  французы - Франция,  германцы  -  Германия, россы  -  Россия. И это естественно, ибо нация это и есть  самоорганизовавшийся в государство этнос. Интернационалисты всех мастей,  наоборот,  народ называет либо по названию государства («американский народ»), либо по государственной форме  правления («советский народ»). Изобретен даже  специальный термин - «политическая нация» как антипод нации этнической. В этом полиэтническом Вавилоне все народы теряют  свою национальную самоидентификацию, кроме, разве что,  одного – еврейского, поскольку   его самоидентификация покоится не на традиционных признаках нации (общность территории, экономической жизни и др.), а на единственной в мире националистической религии – иудаизме.

 Есть серьезные основания полагать, что именно последней идеей, т. е. идеей переименовать всех проживающих на территории России граждан в русских, и одержимы сторонники имперской идеи. Они наивно полагают, что, назвав Новодворскую русской,  превратят ее   в пушкинскую Татьяну Ларину или   в  толстовскую Наташу  Ростову. Во-первых,  ничего из этого не выйдет.  «Психический склад» или, если угодно, этнокультурный код – вещь слишком серьезная, чтобы с нею шутить. Во-вторых,  в русских ли это национальных интересах? Вот американцы, и не только они,  бьют тревогу по поводу «русской мафии», «русских хакеров».   Оказалось, что  среди этих мафиози и хакеров нет ни одного русского – почти все  евророссияне.    Кому нужна страна, формально именуемая Россией, но населенная какими-то этническими гермафродитами?  Как бы они не назывались – «советским народом», «российским народом», «евразийским народом» или даже «русским народом».  Оставим подобного рода игры академику (Гм!) Тишкову – он большой дока по части выведения новых наций и скрещивания старых.  Прямо не директор профильного  института  РАН, а  мичуринец   в этнологии и этнографии. 

Укажу еще на одно обстоятельство, уже сыгравшее и продолжающее играть весьма своеобразную роль в русской истории: осознание  русским человеком своей духовной мощи  и вместе с тем глубоко коренящуюся   в нем же  жертвенность. Эта особенность русского национального характера и не позволила и не позволит русским создать классическую империю: нельзя обижать слабых,  слабых надо защищать.  Именно она, эта особенность,   способствовала тому, что Россия простерлась на полсвета, включив множество народов, которые только в составе России  и смогли  сохраниться. Сохраниться и физически, и духовно. К сожалению, этой  национальной русской  ментальностью  слишком часто злоупотребляли. К тому же и расплачивались  черной неблагодарностью.

Иногда задаются вопросом: почему строительство Российской Империи  должно обязательно привести к утере русским народом статуса государствообразующего народа? Разве в империях  его нет?  Разумеется,  есть. Империя всегда и начинается с построения тем или иным этносом своего национального государства, которое в дальнейшем путем территориальной экспансии и подчинения  других народов превращается в империю. Естественно, что в такой империи  нация, создавшая ее,  сохраняет и  свой государствообразующий статус. Но этот свой государствообразующий (империообразующий) статус она сохраняет и может сохранять, только будучи господствующей (имперской)  нацией, т. е. подавляя подвластные ей народы. Как только она теряет  такую возможность, империя  тут же распадается. Так было со всеми империями.  Но разве не очевидно, что раз нет государства, то нет и народа, образующего его?  Наши же имперцы хотят строить империю, игнорируя принцип, на котором империя только и может быть построена  – принцип господства-подчинения. Кончится такое строительство может только тем, что,  не имея статуса имперского (властвующего) народа, русский народ потеряет и статус народа государствообразуюшего. А вместе с ним и свою государственность, и свою национальную самоидентификацию.