В.Л. Акулов. Избранные публицистические и полемические статьи.

ФИЛОСОФИЯ И ДОКТРИНА ГЛОБАЛИЗАЦИИ

     Предлагаемая статья  навеяна впечатлениями, которыми поделились с читателями «Экономической и философской газеты»  участники ХХП Всемирного философского конгресса в Сеуле доктора философских наук  Е.Ю.Леонтьев,  Д.Е.Гринин, В.И.Красиков, Н.М.Солодухо, а также статьей академика РАЕН  В.А  Ацюковского «Российская академия наук: не та стратегия» («ЭФГ», 2008, №№ 36 - 37). При всей очевидной разнородности указанных материалов объединяет их общая озабоченность нынешним состоянием философии, ее  роли в развитии современной науки, в осмыслении проблем, поставленных процессом мирового общественного развития. Мне также приходилось  выражать тревогу по этому поводу, в том числе и на страницах «Экономической и философской газеты». Думаю, что в силу исключительной важности и актуальности темы, есть прямая необходимость продолжить разговор. Экономя газетную площадь, изложу свою позицию в виде следующих тезисов:

   1. Для того, чтобы философия в состоянии была выполнять положенные ей по статусу функции, необходимо наличие, по меньшей мере, двух условий: а) философия должна быть философией; 2) у научного сообщества и государственной власти должна быть потребность прислушиваться к тому, что говорят философы. Ни одного из этих необходимых условий сегодня в наличии нет. Границы философии размыты. Она занимается всем, а потому в сущности ничем. Философия выродилась в какое-то интеллектуальное шаманство, квазиученое словотворчество, продуцирование терминологических пустышек. В этом своем содержании, а точнее – в этой своей бессодержательности, философия не в состоянии выполнять никаких значимых функций -  ни в развитии научного знания, ни в практической жизнедеятельности общественного человека и годится разве что на то, чтобы  «с ученым видом знатока» судить вкривь и вкось о чем угодно. На языке священнослужителей подобной «философии» это пустозвонство пышно именуется «рефлектированием над основаниями культуры».

     Как закономерный результат этой деградации философии – нулевой ее авторитет  как в глазах научной общественности, так  и у представителей государственной власти. Фактическое исключение философии из программы подготовки аспирантов, сокращение ее учебного курса в вузах – лишь первые ласточки падения престижа философии. За ними следует ожидать вынесение философии  вообще за  рамки вузовского учебного плана, превращение ее в никого ни к чему не обязывающий «факультатив». И это будет только справедливым: иной судьбы философия в том виде, в каком она существует сегодня, и не заслуживает.

     2. Дабы исправить положение, необходимо отказаться от нелепой идеи, что философия – не наука. Аргументация, ставящая под сомнение научный статус философии, не выдерживает никакой критики и свидетельствует только об одном: те, кто прибегает к этой аргументации, имеют весьма смутное представление о том, что такое наука, что такое научный метод, каковы закономерности развития научного знания. Анализ проблемы убеждает: философия (разумеется, если это философия, а не попурри на расхожие сюжеты, которые под ее грифом украшают с некоторых пор страницы наших учебников, диссертационных работ и монографий) строит свою систему знания точно также, как это делает любая фундаментальная наука. А претензии, предъявляемые философии, в равной мере могут быть предъявлены  любой теоретической науке.

     3. Только исследуя мир как целостную систему, подчиненную в своем функционировании и развитии неким общим закономерностям, философия в состоянии выполнять функцию мировоззрения. Только будучи отражением всеобщих свойств и отношений бытия, т.е. свойств и отношений, присущих любой материальной системе, категории и законы философии, составляющие ее содержание, в состоянии выполнять функцию всеобщей методологии (логики) научного исследования природных и социальных процессов. Иначе говоря, свои функции научного мировоззрения и всеобщей методологии (логики) философия может выполнять только будучи сама наукой. Вне этого условия все разговоры о философии как мировоззрении и методологии – ритуальная аллилуйщина. И не более того.

     4.  Из того факта, что философия призвана выполнять функцию всеобщего метода (логики) научного исследования (не подменяя частной методологии каждой данной науки, определяемой ее предметом и содержанием), вовсе не следует, что она вправе вторгаться в сферу, выходящую за рамки ее компетенции. В данном случае она выступает лишь инструментом исследования, но не самим исследованием. Она не может быть сегодня ни натурфилософией, ни философией истории. Любые попытки реанимировать ее в этом качестве под видом разного рода «философий» и «философских вопросов» - занятие не только сугубо ретроградное, но и вредное. Как показывает опыт, оно лишь дискредитирует философию, культивирует дилетантизм и верхоглядство, превращая философию в тот род «бизнеса», который паразитирует на перепродаже чужого труда. Последнее не исключает, однако, для философии возможности (а в иных случаях и прямой необходимости) подвергать критическому анализу то или иное решение научно или социально значимой проблемы, поверяя его, это решение, логикой своей системы. Напротив, критическая (профилактическая) функция –  одна из важнейших функций философии.

     5.  Ведя речь о доктрине глобализации, лежащей в основе политики так называемого «цивилизованного общества»,  необходимо прежде всего определиться с самим этим понятием.  Последнее чрезвычайно важно для решения  вопросов, имеющих принципиальный характер: а) является ли глобализация закономерностью исторического процесса или представляет собой идеологему, выражающую интересы каких-то общественных сил;  б)  если это закономерность, то действует ли она на всем протяжении человеческой истории (носит ли  всеобщий характер)  или это особенность современного этапа мирового развития?  Если под глобализацией понимать процесс консолидации мирового сообщества, детерминируемый  научно-техническим прогрессом и усложнением системы общественных взаимосвязей – экономических, политических, духовных, то следует признать, что глобализация – магистральный путь, по которому человечество идет на протяжении всей своей истории. В этом смысле идея глобализации ничего нового в себе не содержит. Все дело в том, однако, что идеологи рассматриваемой доктрины вкладывают в понятие глобализации иное содержание. Если отбросить «ветошь маскарада», то суть этой доктрины можно было бы выразить одним словом: унификация. Унификация во всем – в экономике, политике, культуре. Причем эта унификация рассматривается как конечный пункт человеческой истории. В этом своем содержании доктрина глобализации не только антинаучна, т.е. противоречит объективным законам – и природным, и социальным, но и глубоко реакционна. Это не более чем идеологема, отражающая не реальный исторический процесс, а шкурные интересы мирового финансового капитала – паразитического по своей природе и космополитического по своей сути. Природа не терпит не только пустоты, она не терпит и единообразия. Путь унификации человечества – это путь его деградации и, в конечном счете, гибели.

     6.  Не считая для себя корректным вмешиваться в профессиональный спор относительно положения дел в современной теоретической физике, хотел бы высказаться лишь по одному вопросу, носящему общеметодологический характер, который поднял в своей статье В.А.Ацюковский – роли принципов в развитии фундаментальной науки. Позицию автора в аккумулированном виде выражает следующее место его статьи: «Современная физическая теория – это набор математических следствий из принятых произвольных постулатов и провозглашенных «принципов», которым якобы должна следовать природа…»

     Отмечу прежде всего два обстоятельства. То, во-первых, что принципы как системообразующий элемент теории – не изобретение физиков конца Х1Х начала ХХ веков, как это, по-видимому, представляется В.А.Ацюковскому. О них размышлял уже Эпикур. Вот что он писал:  «…Надо обращаться к этим общим принципам и постоянно удерживать в памяти такое количество их, при помощи которого можно как получить общее постижение истины,  так и полностью находить точное знание деталей, если наиболее общие принципы будут правильно усвоены и будут храниться в памяти». То, во-вторых, что поднятая автором статьи проблема,  не нова.  Именно она вызвала в свое время  резкую полемику между Н.Бором и А.Эйнштейном. Не хочу сказать, что истина тут лежит посредине – посредине может лежать только любовник. Несомненно, на мой взгляд, одно:  и позиция, занятая в данном случае Бором, и позиция Эйнштейна   в равной мере страдают односторонностью и в качестве таковых должны быть сняты в диалектическом синтезе. Конечно, принципы, лежащие в основании фундаментальной науки,  не высасываются из пальца и не берутся с потолка. Они всегда имеют (и должны иметь)  под собой серьезные эмпирические  и теоретические основания. В этих пределах истина в споре Бора с Эйнштейном была на стороне Бора, требовавшего эмпирического обоснования теории. Все дело в том, однако, что процесс познания – не линейный процесс бесконечного восхождения от единичного к общему, от конкретного к абстрактному. Он включает в себя и обратный путь, путь движения мысли от абстрактного к конкретному. И именно на этом втором пути, на пути движения мысли от абстрактному к конкретному, познание обнаруживает всякий раз свою неполноту, вступает в противоречие с новыми данными, накопленными познанием. Разрешение и постоянное воспроизведение этого противоречия и есть самый глубинный источник развития науки. В этих пределах истина в споре с Бором была на стороне Эйнштейна, требовавшего полноты и непротиворечивости теории. Увы, многоуважаемый Владимир  Акимович, нам никуда не деться от того факта,  что  «не существует никакого  индуктивного метода, который вел бы к фундаментальным понятиям физики» (А.Эйнштейн, Физика и реальность. М., 1965, с.47). И это не открытие Эйнштейна.  Это знал Гегель, знал Маркс.